Жизнь глазами бездомной 11-летней девочки в Нью Йорке

(все фотографии New York Times)

Главная героиня нашего рассказа это 11-летняя девочка Дазани, которая в сентябре 2013 живет в “Семейной Гостинице Абурн” (Auburn Family Residence), ветхом городском приюте для бездомных. Это место где плесень покрывает стены, тараканы и мыши соревнуются в забегах по коридорам, и нечистоты заполняют общие туалеты. Дазани одна из 280 детей в этом приюте, и одна из 22 тысяч детей, живущих в приютах города #Нью Йорк.

Семья Дазани занимает комнату размером около 50 кв. метров. Туалет у них общий на этаж. Кухни нет, и запрещено иметь микроволновку в комнате (их бесплатно кормят в столовой три раза в день). Семья состоит из двух взрослых и восьми детей:

1. Мать Дазани, 34-летняя Шанель.
2. Отчим Дазани 35-летний Суприм
3. Дазани, 11 лет, самый старший ребенок.
4. Авиана, 10 лет, сестра Дазани.
5. Халик, 11 лет, сводный брат. Халик почти не говорит, после того как тело его мертвой мамы зажало его, когда ему было 2 года.
6. Ниджай (почти слепая), 10 лет, сводная сестра.
7. Майя, 7 лет, единоутробная сестра.
8. Хада, 6 лет, единоутробная сестра.
9. Папа, 5 лет, единоутробный брат.
10. Леле, около 1 года, единоутробный брат.

На Дазани, как на самой старшей, лежит бремя заботы о Леле и остальных братьях/сестрах.

Чтобы не выходить в общий санузел, ребенка моют в раковине

Прогнившая стена под раковиной

Матрасы, на которых они спят, разваливаются

Для того чтобы лучше понять, как они там очутились, надо отмотать назад пару поколений.

Краткая история семьи Дазани

Джоани (бабушка Дазани) родилась в том же самом здании приюта для бездомных Auburn, которое, когда-то давно было госпиталем. Джоани росла одной из восьми детей в бедной семье. Джоани повторила многие жизненные ошибки своей матери – ранняя беременность, наркотики, и насилие в семье.

Фото Джоани в молодости

Шанель (мама Дазани) родилась в результате любовного треугольника. Джоани была любовницей мужчины (дедушка Дазани), который состоял в гражданском браке с Шерри. Этот мужчина умер, и после его смерти Шерри и Джоани стали ладить между собой и стали вместе воспитывать Шанель. Джоани продолжала сидела на наркотиках, а Шерри была более ответственной, не связывалась с наркотиками, и имела относительно стабильный бизнес по присмотру за престарелыми. Шерри стала крестной матерью Шанель, растила ее, и до сих пор играет важную роль в жизни Шанель и ее детей.

Фото Шанель в пятом классе

Когда Шанель было 10 лет, то Шерри, боясь дурного влияния Джоани, отправила Шанель жить к своему дяде в Питсбург. Но Шанель там не прижилась, сбежала из Питсбурга, и стала жить вместе с биологической мамой Джоани. Они вместе довольно быстро очутились в первом приюте для бездомных, и там обе подцепили туберкулез.

В 1996 Джоани удалось наконец-то немного поправить свою жизнь. Она завязала с наркотиками и нашла работу уборщицей в вагонах метро с зарплатой в $22,000 в год. “Это был самый счастливый день в моей жизни,” говорила Джоани.

Но у Шанель дела обстояли намного хуже. Шанель было 17 лет, она бросила учебу в школе, крепко сидела на наркотиках, вступила в банду Bloods, сделала татуировку своей клички “Красная Лэди” на правой руке, и прошла через череду неудачных беременностей. В 2001, во время очередной беременности, Шанель увидела в магазине новую марку бутилированной воды – Дазани. Эта беременность закончилась рождением нашей героини, которая была названа в честь этой воды. Через год у Дазани родилась сестра (от того же отца), которую назвали в честь другой марки бутилированной воды – Авиана. Биологический отец Дазани и Авианы скоро попал в тюрьму на очень длительный срок, и больше в нашей истории не появляется.

Шанель продолжала дальше употреблять наркотики и вести асоциальный образ жизни, и детей растила бабушка Джоани. Однажды, когда Джоани и Шанель в очередной раз поругались, Шанель забрала детей, и пришла в приют для бездомных. В приюте она встретила 26 летнего мужчину по имени Суприм, у которого было двое своих детей того же возраста.

История жизни Суприма заслуживает отдельного рассказа. Он был одним из пяти детей в семье родителей наркоманов. Когда ему было 9 лет, он нашел безжизненное тело своей 2-летней сестры у входа в дом. Их отец ушел, оставив Прешос без присмотра. Суприм гладил ее голову, и повторял ее имя, Прешос (Precious). «Она так и не проснулась,” говорит Суприм. Расследование не смогло установить причину смерти, но в тот же день, социальные службы забрали его и остальных детей из семьи. Он провел несколько лет в приемных семьях, потом сбежал, и начал продавать наркотики. К 17 годам он уже сидел в федеральной тюрьме строгого режима за наркоторговлю.

В 1997 вышел из тюрьмы, с дипломом о среднем образовании (в тюрьме можно получить среднее школьное образование, или окончить ПТУ). Он женился, и работал парикмахером. Через шесть лет, его жена была беременна с третьим ребенком, и у нее случился инфаркт. Она упала с лестницы, и скончалась. Своим телом она придавила ребенка (Халик), который выжил, но с тех пор почти не разговаривает. Вскоре, Суприм с двумя детьми оказался в приюте для бездомных, и там познакомился с Шанель. В 2004 году, Шанель и Суприм сыграли свадьбу. Между 2005 и 2012, у них родилось еще четыре ребенка. Помимо этих шести своих и двух приемных детей, у Суприма также есть два других ребенка с другими женщинами, за которых он обязан платить алименты.

Шанель не смогла долго жить без наркотиков. Года у нее в 2007 году родился ребенок (Папа), то анализ крови ребенка показал коноплю. Социальные службы поставили их на контроль и стали регулярно проверять их семью.

Бабушка Джоани продолжала активно участвовать в жизни Дазани. Но она заболела лейкемией, и умерла в 2008 году возрасте 55 лет. “Почему она меня так быстро оставила,” плакала 6-летняя Дазани у тела любимой бабушки. Шанель получила в наследство пенсионные сбережения Джоани – $49,000. Куда делись эти деньги, Шанель точно не может объяснить.

Позже в 2008 году, с помощью государственных субсидий, семья сняла квартиру. Суприм стал работать парикмахером. Они купили подержанный микроавтобус. Это была самое лучшее время в жизни этой семьи, но к сожалению, оно продолжалось недолго. Вскоре, Суприм опять подсел на героин, а Шанель стала злоупотреблять болеутоляющими таблетками. Они прекратили работать. В 2010, субсидии на квартиру подошли к концу, и к тому же в их съёмной квартире завелись клопы. Вскоре они снова были на пороге Управления по Помощи Бездомным, и через несколько дней переехали в приют для бездомных Абурн, где они прожили более 3 лет.

В сентябре 2011 года, их комната в приюте была ограблена, все их вещи были вынесены. Шанель и Суприм поссорились, и ушли, оставив детей без присмотра. В тот день Шанель была арестована за хранение наркотиков (хотя она говорит, что была невиновна). Ночью детей разбудила полиция, и социальные службы забрали их. Потом был суд. Адвокат детей утверждал, что если детей разделить по приемным семьям, то им будет больше вреда, чем пользы. Судья вынес постановление, что дети остаются с Супримом (отцом/отчимом), Шанель временно теряет родительские права, и оба родителя обязаны пройти программу лечения от наркозависимости. Шанель переехала жить к своей крестной матери Шерри. Дазани описывает этот этап жизни без мамы как тяжелый этап жизни. Суприм очень часто выходил из себя, и его единственный метод воспитания детей — это крики и ремень.

Почти через год, в августе 2012 года, судья разрешил Шанель снова жить с детьми, и она вернулась в приют для бездомных. Сегодня оба родителя посещают клинику метадоновой заместительной терапии, где им выдают метадон в стаканчиках.

Бюджет семьи

Суприм и Шанель уже много лет не работают. Суприм иногда подрабатывает парикмахером, стрижёт других людей в приюте, и подрабатывает продажей пиратских DVD дисков. Таким образом он зарабатывает несколько сотен долларов в месяц. Помимо этого, Суприм получает ежемесячно пособие $1122 по потере кормильца (его первая жена умерла). Также, семья получает $1285 продуктовых талонов (foodstamps). Так как семья живет в приюте где их бесплатно кормят, то эти продуктовые талоны они наверно обменивают на деньги или алкоголь/наркотики на черном рынке.

Помимо этого, они нашли другие креативные способы заработать. У всех детей есть государственная медицинская страховка Медикайд, которая платит родителям по $10 долларов, когда их ребенок посещает психотерапевта. Деньги эти должны возмещать расходы на общественный транспорт до врача. Но, так как у бездомных проезд на общественном транспорте бесплатный, то они зарабатывают по $10 с ребенка. Когда деньги очень нужны, она отводит всех детей разом к психотерапевту, и получает $80. Когда деньги совсем заканчиваются, Шанель не гнушается воровать из магазинов.

Социальный телефон Суприма запищал, когда ему пришло сообщение о поступлении денег на счет. Он подпрыгнул от радости, и первым делом побежал выкупать из ломбарда свой золотой гриль (grills, это золотое украшение в виде накладки на зубы, популярно у некоторых категорий людей).

Затем он пошел покупать новую обувь детям. К концу недели все деньги закончились. Социальные работники много раз им объясняли необходимость планирования расходов, но для них очень сложно проявить дисциплину в расходах.

В феврале у них появляется другой источник доходов – налоговые декларации. Люди с низким доходом, при заполнении налоговых деклараций, получают деньги (даже если не платили никаких налогов). В 2013 Шанель получает $2800 от “дяди Сэма.” Суприм ничего не получает, так как его возврат был удержан в счет неуплаченных алиментов (у него двое других детей, с другими женщинами, которым он обязан платить алименты).

Дазани посещает школу

Дазани ходит в публичную школу в двух кварталах от приюта - Школа Искусств имени Сюзан МакКинни. Несмотря на то, что учителя в школе искренне стараются помочь детям, их не хватает на всех. Почти все ученики в этой школе из бедных семей, и получают бесплатное питание в школе. Школьный штатный психолог разъезжает между тремя школами, как пожарный.

Учителя пока еще не знают где живет Дазани. Но они находят две вещи поразительными: как часто она опаздывает по утрам, и насколько способна эта девочка, несмотря на это. Даже не утруждая себя, она не отстает от других. Они называют это «интуитивным подходом к обучению», который проявляется, когда редкие умственные способности совпадают с экстремальными жизненными обстоятельствами. Один из школьных методистов пишет, что ее интеллект «сверхъестественный» и «намного превосходит возраст». «Студент постоянно использует критический анализ, чтобы размышлять о ситуациях и взаимодействиях». К октябрю она попала в список отличников школы, правда ненадолго.

Дазани часто опаздывает потому что ей надо отвести своих братьев/сестер по другим школам.

Школа для Дазани — это не просто место для учебы, это также убежище от семейных проблем. В школе есть распорядок дня, их кормят, и там есть ответственные взрослые люди, которые могут помочь при необходимости.

Любимый предмет Дазани это танцевальный класс. Когда она входит в студию, и музыка начинается, ее тело выпускает все, что она чувствует. “Когда я счастлива, я танцую быстро”, - говорит она. «Когда мне грустно, я танцую медленно. Когда я расстроена, я танцую и быстро, и медленно”. Дазани танцевала, сколько она себя помнит, задолго до того, как она заработала свой первый доллар танцуя на площади Таймс-сквер. Но изучение танца, а не спонтанный танец, это для нее новое. Она учится оттягивать ступню, как балерина, и вставать в изящный мост.

Но в школе также ее подстерегают опасности. Другие ученики, узнав, что она живет в приюте для бездомных, дразнят ее. И она постоянно ввязывается в драки. Драки и насилие — это то, что она постоянно видела в своей семье, и она очень рано научилась защищаться и нападать. “Тебе нужно поддерживать твоей уличный авторитет», - говорит мама Дазани. “Сначала выбиваешь самую большую, самую плохую соперницу, а остальные из них будут после этого тебя бояться. Вот как это работает.” Вскоре после этого, Дазани была отстранена от школы на неделю, за участие в очередной драке. Вскоре ее оценки стали падать, и она больше не попадала в список отличников.

Как они съехали из приюта

27 августа 2013 года, в приюте скончался 3 месячный ребенок (синдром внезапной младенческой смерти). В ходе расследования и многочисленных проверок, было решено что этот приют не походит для детей младше двух. В результате, семье Дазани предоставили другое временное жилье - квартиру с кухней. Но переезжать надо было срочно, в тот же день.

Проблема была в том, что в приюте кормят бесплатно, а в квартире надо самим еду покупать. А у Шанель было все лишь $9 талонов на еду. Но ее в очередной раз выручила психотерапия для детей. Она повезла всех детей на сеанс психотерапии, и получила свои $80. По сравнению с приютом, эта квартира им кажется дворцом. Две спальные комнаты, жилая комната с кухней, свой санузел, который не надо делить с другими людьми. В квартира есть кровати, постельное белье, кухонная утварь.

Однако для самостоятельной жизни у Шанель не хватает денег. Талоны на еду выдают только через две недели. Через несколько дней Шанель, вместе с тремя детьми, задержали в магазине, где она пыталась украсть одежду для перепродажи. Суприм приехал чтобы забрать детей из полиции, а Шанель увезли в тюрьму на ночь. На следующий день она выходит из тюрьмы, и Суприм заявляет, “Хватить воровать! Лучше попрошайничать чем воровать!” Следующие несколько дней 35-летний Суприм, вместе с детьми, стоит на улице рядом с продуктовым магазином, и просит людей купить им еду. Некоторые выносят им коробки хлопьев, или другие продукты. Один добрый человек говорит им, загружайте тележку чем хотите, и платит за все их покупки.

Дазани теперь живет в Гарлеме, далеко от своей любимой школы в Бруклине. Они просят, чтобы им предоставили школьный автобус, но автобус дают только слепой Нанджи. Шанель решает везти детей на метро. В школе раду снова увидеть Дазани. Директор школы предлагает Шанель привозить с собой маленького Леле, и оставаться в школе до конца учебного дня.

Эта история заканчивается в начале 2014 года. 12-летняя Дазани присоединилась к спортивной/развлекательной группе Bartendaz. Эта группа зарабатывает деньги выступлениями и продажей DVD дисков с тренировками. Вот тут Дазани подтягивается на видео на отметке 1:45. В этой группе Дазани заработала $70, снявшись на заставке нового спортивного DVD.

Неизвестно что с Дазани стало после этого. Репортер, которая сделала репортаж, на вопрос в твиттере о судьбе семьи/девочки, ответила очень размыто, “Многое изменилось, скорее в худшую сторону, чем в лучшую.”

Краткая история борьбы с бездомностью в Нью Йорке

В 1981 году, верховный суд Нью Йорка постановил что власти обязаны предоставлять убежище всем, кто попросит об этом. После этого власти строят субсидированное жилье, и бездомные получают приоритет в его получении.

Однако, это приводило к проблемам. Дело в том, что, когда бездомные шли вне очереди, то социального жилья не хватала на всех остальных желающих (работающих бедных). Создавалась ситуация что людям было невыгодно работать и стараться избегать бездомности, а было выгодно быть бездомными чтобы получить жилье вне очереди. И социальное жилье быстро превращалось в грязные наркопритоны заполненные преступностью из-за высокой доли людей с тяжелыми социальными проблемами.

В 2004 году мэр Блумберг объявил о новом подходе, который должен подтолкнуть бездомных к самостоятельности. Они больше не будут получать субсидированное жилье вне очереди, и вместо этого будут получать кратковременную помощь в аренде жилья, получат обучение трудовым навыкам, и консультации по поиску работы.

Помощь в аренде жилья для бездомных предоставлялась по следующей схеме. Город находил доступное жилье в частном секторе, и субсидировал 40% стоимости в первый год, и 30% стоимости во второй год. Семья Дазани воспользовалась этой программой между 2008 и 2010 годами, но вернулась обратно в приют после того как субсидии закончились. В 2011 году эта программа помощи была свернута, в результате бюджетных сокращений.

На сегодняшний момент более 50 тысяч людей живут в более чем 230 приютах города Нью Йорк. Размещение людей в приюте обходится городу в $70 в день для одиноких людей, и $100 в сутки для семей. Как вы думаете, что можно сделать чтобы помочь этой девочке? Сердобольные Нью Йоркцы, после выходя этой статьи, создали траст фонд для этих детей. Но таких детей еше 20 тысяч в одном Нью Йорке.