ХУДОЖНИК ВАСНЕЦОВ И 282 СТАТЬЯ.

 ИЛЛЮСТАЦИЯ ХУДОЖНИКА ВИКТОРА ВАСНЕЦОВА.

 

В России появилось научное экспертное заключение, признающее акварель Виктора Васнецова, самого известного иллюстратора русских сказок, предметом, обладающим «невербальным манипулятивным воздействием», сиречь опасным и подпадающим под статью 282 УК РФ.

Такое заключение дали этой акварели эксперты кафедры педагогики и психологии Кировского института повышения квалификации и переподготовки работников образования. Сказано в экспертном заключении буквально следующее:

       «Признаки манипулятивного психологического воздействия обнаружены в брошюре «Волхвы», использованы вербальные (словесные, речевые) и невербальные (неречевые) средства. К невербальным манипулятивным воздействиям относится оформление обложки «Волхвы», на которой изображён старец, указывающий отряду воинов направление действия. Старец одет в простую одежду: длинную рубаху, лапти, он только вышел из леса. В описании старца читается образ язычника. Указующий жест руки старца в отношении воинов свидетельствует о его повелевании, обладании определённой властью над ними. Исходя из положения о том, что обложка книги выражает её ключевую идею, можно сделать вывод о стремлении автора к повелеванию, власти над другими людьми, направленности на борьбу».

       Может быть, эксперты из института повышения квалификации не знали, что это за картинка? Судя по тому, что они напечатали в своем заключении, они и понятия не имели, что за старец там изображен. К какому произведению нарисовал эту и множество других акварелей прославленный художник? Вот к этому:

 

 ПЕСНЬ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ.

Как ныне сбирается вещий Олег,

Отмстить неразумным хозарам:

Их села и нивы за буйный набег,

Обрек он мечам и пожарам.

С дружиной своей, в цареградской броне,

Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему,

Идет вдохновенный кудесник.

Покорный Перуну старик одному,

Заветов грядущего вестник,

В мольбах и гаданьях проведший весь век.

И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,

Что сбудется в жизни со мною?

И скоро ль, на радость соседей-врагов,

Могильной засыплюсь землею?

Открой мне всю правду, не бойся меня:

В награду любого возьмешь ты коня».

«Волхвы не боятся могучих владык,

А княжеский дар им не нужен.

Правдив и свободен их вещий язык,

И с волей небесною дружен.

Грядущие годы таятся во мгле;

Но вижу твой жребий на светлом челе,

Запомни же ныне ты слово мое:

Воителю слава — отрада;

Победой прославлено имя твое;

Твой щит на вратах Цареграда.

И волны и суша покорны тебе;

Завидует недруг столь дивной судьбе.

И синего моря обманчивый вал,

В часы роковой непогоды,

И пращ, и стрела, и лукавый кинжал,

Щадят победителя годы.

Под грозной броней ты не ведаешь ран;

Незримый хранитель могущему дан.

Твой конь не боится опасных трудов:

Он, чуя господскую волю,

То смирный стоит под стрелами врагов,

То мчится по бранному полю,

И холод и сеча ему ничего.

Но примешь ты смерть от коня своего».

Олег усмехнулся — однако чело,

И взор омрачилися думой.

В молчанье, рукой опершись на седло,

С коня он слезает угрюмый;

И верного друга прощальной рукой,

И гладит и треплет по шее крутой.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,

Расстаться настало нам время:

Теперь отдыхай! Уж не ступит нога,

В твое позлащенное стремя.

Прощай, утешайся — да помни меня.

Вы, отроки - други, возьмите коня!

Покройте попоной, мохнатым ковром;

В мой луг под уздцы отведите.

Купайте, кормите отборным зерном;

Водой ключевою поите».

И отроки тотчас с конем отошли,

А князю другого коня подвели.

Пирует с дружиною вещий Олег,

При звоне веселом стакана.

И кудри их белы, как утренний снег,

Над славной главою кургана.

Они поминают минувшие дни,

И битвы, где вместе рубились они,

«А где мой товарищ? — промолвил Олег,

Скажите, где конь мой ретивый?

Здоров ли? Всё так же ль легок его бег?

Всё тот же ль он бурный, игривый?».

И внемлет ответу: на холме крутом,

Давно уж почил непробудным он сном.

Могучий Олег головою поник,

И думает: «Что же гаданье?

Кудесник, ты лживый, безумный старик!

Презреть бы твое предсказанье!

Мой конь и доныне носил бы меня».

И хочет увидеть он кости коня.

Вот едет могучий Олег со двора,

С ним Игорь и старые гости,

И видят: на холме, у брега Днепра,

Лежат благородные кости;

Их моют дожди, засыпает их пыль,

И ветер волнует над ними ковыль.

Князь тихо на череп коня наступил,

И молвил: «Спи, друг одинокий!

Твой старый хозяин тебя пережил:

На тризне, уже недалекой,

Не ты под секирой ковыль обагришь,

И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!

Мне смертию кость угрожала!».

Из мертвой главы гробовая змия,

Шипя между тем, выползала;

Как черная лента, вкруг ног обвилась:

И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

Ковши круговые, запенясь, шипят,

На тризне плачевной Олега:

Князь Игорь и Ольга на холме сидят;

Дружина пирует у брега;

Бойцы поминают минувшие дни,

И битвы, где вместе рубились они.

 1822, А. С. Пушкин.

 

       Конечно, Пушкин экспертам Кировского института повышения квалификации не указ. Если он называет волхва «вдохновенным кудесником», то, возможно, и сей Пушкин не далеко ушел от 282 статьи. Придет время, и с Олегом разберутся эксперты — язычник и захватчик нашего Царьграда, гонитель хазар, смеющий считать их к тому же неразумными. Здесь не просто 282 статья, а разбой, угроза иностранному государству и разжигание религиозной розни. И какой-то недоучка Васнецов смеет весь этот языческий апофеоз воспевать, вовлекая детей и юношество в сомнения? Анафема.Вчитаемся, к чему призывает старик?

«Волхвы не боятся могучих владык,

А княжеский дар им не нужен;

Правдив и свободен их вещий язык,

И с волей небесною дружен».

       Налицо неповиновение властям и бунт. Действительно, правы авторы экспертизы, старик «повелевает и обладает властью над воинами». По слову злобного старика все предсказания исполнились – представитель власти был укушен змеей, не иначе как насланной на него колдуном. Короче говоря, и без кировских психологов тут все ясно. Вязать всех – и старика-волхва, и вещего Олега, и Пушкина, и Васнецова. Можно было бы все списать на неграмотность экспертов. Однако Ленинский суд города Кирова на основании этого заключения вынес приговор. Все, что признано любым судом РФ экстремистским материалом, полагается жечь. В связи с этим поздравляю библиотекарей. Теперь им придется жечь все издания «Песни о вещем Олеге» Александра Пушкина, которая проиллюстрирована Васнецовым, в том числе этой иллюстрацией. Поздравляю родителей – им хорошо бы проверить домашние полки – а то, как найдут дома «старика, повелевающего воинам», так небо придется рассматривать в клеточку и детям, и родителям. Поздравляю хранителей акварелей Васнецова, Библиотеку имени Ленина, где хранятся все издания с этими иллюстрациями. Возможно, скоро придется поздравить и директора Третьяковской галереи, и директора Русского музея, и Эрмитажа, где такие полотна по стенам развешены, что лучше их экспертам по психологии не видеть никогда. Там сплошное разжигание и экстремизм.

       Пока эти директора отбиваются от церкви, которая, по их мнению, зарится на иконы и потиры, настоящие специалисты готовят им подарок.

Статья 282 обрела новое дыхание в связи с Законом о терроризме и по линии борьбы с экстремизмом. По ней сажают тех, кого посадить очень хочется, но посадить за какие-то реальные преступления не получается или просто не за что. Вот и ищут у таких людей либо экстремизм в их высказываниях, книгах и даже блогах, либо экстремистские книги в их библиотеках. С 2007 года составляется список экстремистских материалов. Он выставлен на сайте министерства юстиции и его печатает «Российская газета». В нем уже более 500 названий. Там можно найти классические сочинения, нигде в мире не запрещенные. Например, «Завещание» имама Хомейни, «Личность мусульманина», запрещенная даже дважды, труды средневековых арабских теологов. Недавно в него добавили брошюры «Свидетелей Иеговы». Включена в список книга, которую многие историки считают фальшивкой «Застольные беседы Гитлера», по которой снят фильм Сокурова «Молох».

  Большую часть списка составляют никому не известные листовки, малотиражные газеты, сайты. Список составляется так: в министерство юстиции провинциальные суды присылают свои решения. Часто суды проходят заочно, поэтому авторы и издатели не знают об их решениях. Тем более об этом не знают авторы, которые уже мертвы. Так что большинство читателей может узнать о запрете на сайте министерства юстиции. Как правило, это бывает спустя полгода и более после решения местного суда. Таким образом оспорить решение суда уже не представляется возможным.

До сих пор эксперты и суды не дерзали признавать экстремистскими классиков. И вот, лед тронулся.

Любопытно знать, что сам Виктор Васнецов именовал себя скифом. Это обстоятельство нимало не препятствовало тому, чтобы в России XIX века, православном государстве, церковь приглашала его расписывать храмы, и он подвижнически трудился на этом поприще. Кто следующий?

 

 источник